Кавалер орденов Славы

АРТИЛЛЕРИЮ, грозу для вражеских полчищ, в шутку и всерьез называют «Богом войны». Непонятно, почему к нему не относят миномет, а между тем минометы не менее грозны и опасны, чем пушки. Разве только гаубичная артиллерия может сравняться с минометами при поражении закрытых целей.
Я уже не говорю о «гвардейских минометах», так называемых «катюшах», которые были не просто оружием, а всепоглощающей грозой в боях с врагом, разившей, как молнии, которые не¬возможно отвести, от которых нет защиты.
Иван Константинович Лепихов, наш земляк, сначала рядовой, а потом старший сержант, во время Великой Отечественной был командиром расчета 82-мм. Минометов. Кажется, ни ростом, ни богатырской силой не отличается, но в нем жи¬вет богатырская сила русского духа. Мало найдется людей, равных ему в этом качестве.

Он родился в 1917 году в деревне Павлово Алексинского района Тульской области. Закончил среднюю шко¬лу, потом ремесленное училище и стал работать слесарем.
Этого румяного, краснощекого парня с серо-голубыми глазами в 1938 году призвали в армию, и оказался он на Дальнем Востоке в отдельном эксплуатационном железнодорож¬ном полку. Служил примерно, в 1940 году по окончании срока службы был уволен в запас. Приняло его ремесленное училище Петровского завода на должность коменданта: Великая Отечественная застала его на этой долж¬ности. Патриотический долг звал в бой, на защиту Отечества, но военкомат распорядился по-своему: его зачисли¬ли в резерв, где в не¬желаемой неопределенности пробыл около трех месяцев.
Сколько за это время передумано и перечувствовано — одному Богу известно. Наконец его направили в учебный батальон при 20-й гвар¬дейской дивизии, где через шесть месяцев присвоили звание сержанта, назначили младшим командиром минометного расчета батальонного миномета и направили на фронт, в полк, уже успевший отличиться в боях. Это был 867-й стрелковый полк 271-й стрелковой дивизии 1-й гвардейской армии, в котором с жестокими боями прошел до Праги.
Многое повидал Иван Константинович Лепихов, многое сделал для победы над гитлеровскими полчищами.
— Прошедшие пятьдесят послевоенных лет оставили в памяти толь¬ко отдельные тяжкие воспоминания да седую голову, — говорит Иван Константинович, — да и возраст уже такой, что не позволяет удерживать в памяти все, что было. Каждый день войны был насыщен со¬бытиями. Вы вот все помните или как? — за¬дал он мне вопрос.
— Конечно же, нет, — отвечаю я, — но кое-что никогда не забудется.
— Вот и у меня так же: сегодня уже не помню, что делал вчера, и еще хуже: рожденный на войне, что ли, склероз до смешного делает за¬бывчивым. Вот только что держал вещь в руках — положил и потом ищешь ее по всем углам, а чаще всего это случается с очками: ищешь их, пока кто-нибудь не укажет: — Они же у тебя на носу.
Я уже забыл фамилии и имена многих ближайших друзей и командиров. Но есть события и дела, которые не забываются.
— Расскажите о них, Иван Константинович, — прошу я.
— Да что рассказывать?
— Ну, например, за что вы получили свои боевые награды.
Дело было так. В боях за Днепр и за освобождение Донбасса, когда враг наседал на полк, я со своим минометным расчетом вступил в. поединок с гитле¬ровскими минометчиками, которые букваль¬но косили наши подразделения. Мы провели наблюдение, сделали нужные расчеты и безоши¬бочно подавили своим огневым налетом вра¬жеские минометы и минометные расчеты, чем обеспечили успешное продвижение нашего полка. А время было такое, что, казалось, сама природа сопутство¬вала нашему успеху: и яркое солнце в голубом небе, и все, что нас окружало, как будто улы¬балось нам и шептало о нашей будущей победе. Главное же состояло в нашем настроении, в нашей вере в победу. Тогда нас наградили медалями «За отвагу».
Нелегко рассказывать о подвигах Ивана Кон¬стантиновича Лепихова: они многочисленны, поэтому мы расскажем лишь о некоторых, да о превратностях судьбы, которые случались в его боевой жизни.
Полк в Прикарпатье остановился на безы¬мянной лесистой высоте и в результате боев попал во вражеское окру¬жение. Как это случилось, командование полка даже не заметило и потому не могло предо¬твратить несчастье. А несчастья наслаивались одно на другое: во-первых, полк потерял большое количество личного состава; во-вторых, израсходовал все снаряды и мины; в-третьих, вышло все продовольствие. Нужно было во чтобы то ни стало прорвать цепь окружения. Иначе гибель. А прорваться с малыми силами почти невозможно, Что делать? Голод подтолкнул минометчиков взяться за автоматы и гранаты.
Инициатором этого «предприятия» стал Иван Лепихов. Он повел минометчиков и оставшихся в живых пехотинцев на прорыв. Про¬рыв удался, но полк дополнительно потерял массу людей. Сам Лепихов волею судьбы остался жив и невредим, да¬же когда прорвавшиеся в брод форсировали протекающую у подножья высоты неширокую и неглубокую, но бурную горную речушку.
Смутны и бурливы были чувства и мысли Ивана Константиновича в это время. Они похожи были, на эти бурлящие и кипящие волны, поглощающие и уносящие упавшие в воду тела.
Остатки выбравшегося из окружения полка соединились с другой частью. Впоследствии полк пополнили живой силой и техникой, и как не утерявший своего знамени продолжал действовать как самостоятельная единица.
Шел июнь 1943 года. В ночь накануне форсирования Северного Донца Иван, обычно спавший без сновидений, увидел кошмарный сон. Он был серым и тягостным, как наступающий день. И сон какой-то несуразный, не запомнившийся, однако встревоживший не успевшие отдохнуть и успокоиться нервы. «Что случилось? Почему явился этот непрошенный сон? Я никак не могу его вспомнить. Почему так тягостно на сердце? Пригрезится же какая-нибудь непрошеная чепуха», — думал он и постарался выбросить сон из головы.
Полк сосредоточился у самой реки, готовый форсировать ее, но переправочных средств оказалось недостаточно. Это было явное невезение. Гитлеровцы обнаружили скопление полка и открыли артиллерийский и пулеметный огонь, который к великому нашему огорчению, часто достигал своей цели. Лепихов со своими минометчиками подходил к реке, когда разорвался вражеский снаряд. Осколками Иван был ранен в грудную клетку. Это было тяжелое ранение. На минуту смертельный туман застлил глаза, но он скоро очнулся. И первая мысль, которая пришла ему в голову, была безрадостной и печальной: «Вот он смутный сон. Он у реки нашел меня. Значит, все: отвоевался, — с огорчением думал он. — А ведь я хотел совершить что-то значительное, нужное для победы над заклятым врагом».
Но он не отвоевал¬ся. Его принял полевой госпиталь, который размещался в приспособленной бывшей конюшне. Более трех месяцев врачи боролись за его жизнь. В конце лечения его похвалили за стой¬кость и мужество и выразили уверенность, что и дальше он будет прилагать свои силы для общей победы.
Прошу прощения у читателей, что я позволил себе несколько опередить события из военной жизни Ивана Константиновича Лепихова. Хочу вернуться к 1944 году. 22 марта 271-я Горловская диви¬зия, в составе которой действовал 867-й полк, прорывала оборону врага под селом Медведовкой, минометный расчет Лепихова точным прицелом подавил две огне¬вые точки противника и обеспечил нашей пехоте возможность продви¬гаться вперед и успеш¬но выполнить боевую за дачу.
Это был подвиг, который послужил награждению Лепихова орденом Славы третьей степени. Орден второй степени нашел Ивана Константи¬новича 23 июля 1944 года под селом Подоры и местечком Слободка Лесна, когда точными ударами своего миномета он подавил две ог¬невые точки врага и уничтожил свыше 25 фашистских солдат и офицеров.
30 января 1945 года старший сержант Лепихов уже в составе 4-го Украинского фронта, куда была переброшена 271-я Горловская Крас¬нознаменная ордена Богдана Хмельницкого стрелковая дивизия, проявил боевую инициативу, вы¬держку и смекалку, точный расчет и дерзание, чтобы обеспечить успех нашим наступающим подразделениям.
Возле села Тарнова Гура он со своим расчетом выдвинулся на 300 метров вперед своих войск, смело вступил в огневое состязание с немцами, не пал духом и уничтожил вражеские артиллерийские, минометные и пулеметные расчеты, противостоящие нашей наступающей части. Риск позволил однополчанам без потерь занять рубеж вражеской обороны.
Подвиг минометчиков был признан командованием ярким и выдающимся, какого на их участке фронта пока не совершал никто. Ивана Константиновича Лепихова наградили орденом Славы первой степени. Судьба берегла старшего сержанта Лепихова. С ним произошел случай, о котором нельзя не рассказать. Это было в Карпатских го¬рах. Передний край проходил по опушке леса. Минометчики установили свои огневые точки на лесной поляне. Лепихова вызвал командир роты, а у миномета остался наводчик Саша Смирнов.
Немцы наугад бросали мины по лесу. Одна из них угодила в миномет Лепихова — наводчик погиб. Это была большая потеря для полка, потому что наводчик был славным бойцом, которого трудно было заменить, а миномет уже имел большую боевую историю — из него Иван Константинович безошибочно поражал врага, подавлял его огневые точки. А ведь не вызо¬ви Лепихова командир роты — он погиб бы вместе с наводчиком.
Другой раз гитлеровцы заняли в Карпатах выгодные позиции на вершине горы я оттуда вели поединок с нашими артиллеристами и минометчиками. Огонь с обеих сторон был настолько интенсивен, что у наших минометчиков кончились боеприпасы, мало снарядов осталось и у артиллеристов. К минометному расчету Лепихова пришли командир роты капитан Галкин и два командира взвода.
— Иван, — сказал командир роты, — ска¬тай быстренько на базу за минами, а мы пока подежурим у твоего миномета.
— Есть поехать за минами, — ответил Лепихов и уже через несколько минут отправился в путь, но какое-то недоброе предчувствие всю дорогу преследовало его. «В чем дело?» — задавал он себе вопрос.
О себе он думал меньше всего. Его мысли были направлены на выполнение задания: «Наверно, будет какое-либо препятствие с получением нужного количества мин. А может, в расчете какие неполадки? Да, нет, — успокаивал он себя, — там все в порядке». Тем более он надеялся на присутствие капитана Галкина и двух командиров взво¬дов. «Все равно не догадаешься, — решил он, лучше не думать».
С этими мыслями он приехал на базу и больше не думал о душевной тревоге. Поздно вечером возвращался в часть и встретил знакомого ездового, что-то везущего на повозке. «Что бы это быть?» Опять тревожно защемило сердце. Поравнявшись с солдатом, он спросил:
— Что так поздно едешь? Что везешь?
— Везу я, товарищ старший сержант, трех хороших людей на KП, чтобы похоронить по-христиански, предать земле.
— Кого же?..
И ездовой рассказал о трагической гибели командира роты и двух командиров взводов, оставшихся у миномета. Вражеская мина предназначалась Ивану, да судьба распорядилась по-своему. Лепихов умел сплотить боевой расчет, состоявший в основном из девяти человек разных национальностей, и, хотя расчет в результате боев обновлялся, его единство нисколько не нарушалось. Иван Константинович умел поддержать в расчете боевой дух, что нравилось и командному составу, и самому расчету.
На Южном Буге, когда полку под натиском врага пришлось отступать и вновь форсировать реку, расчет Лепихова, чтобы не потерять миномет, утопил его в реке, приметил место, чтобы впоследствии достать и разить гитлеровцев. Потом этот миномет не однажды служил свою верную службу.
Иван Константинович Лепихов — настоящий русский патриот, который на фронте и после демобилизации отдал свои силы, знания и жизненный опыт своей Великой Родине во имя счастья всего народа, сколько это было в его силах.

Ф.А. Ушаткин
Газета «Алексинские Вести» от 27 апреля 1995 года