Ратные подвиги Алексина в XIV — XVII веках

 

Основанный, согласно предания,в конце XIII века первым московским князем Даниилом Александровичем, город Алексин – один из древнейших исторических городов Тульского края (старше только Тула – 1146 г. и Белёв – 1147г.). Первое достоверное письменное упоминание об Алексине под 1348 годом в Никоновской (Патриаршей) летописи гласит: «Того же лета князь Темир Ординский приходи ратью ко граду Олексину святага чюдотворца Петра, митрополита Киевъскаго и всеа Русии, и посад пожже…»[i].

С конца первой четверти XIV века (1325 г.) Алексин являлся владением Московского митрополичего дома, а с 1354 по 1378 годы принадлежал на праве кормления главе Русской Православной церкви митрополиту Алексию — наставнику и вдохновителю на борьбу за независимость от ордынского ига будущего триумфатора Куликова поля. По наиболее вероятной из версий своё название город получил от имени святого митрополита Московского и всея Руси Алексия, издревле особо почитаемого жителями Алексина.

История города-крепости Алексин XIV – XVII вв. неразрывно связана борьбой нарождавшегося российского централизованного государства за независимость от ордынского владычества, противостоянием притязаниям Великого княжества Литовского (ВКЛ) на исконно русские земли в верхнем течении Оки, защитой Отечества от набегов казанских, крымских, нагайских орд, польско-шведских интервентов и иных захватчиков.

В отличие от всех других сторожевых крепостей окского оборонительного рубежа (“берега”) того времени Алексин был единственным городом, который с середины XIV века располагался не на левом – «московском», а на правом – «неприятельском» берегу Оки. Перенос алексинской крепости с левого на правый берег реки в условиях непрекращавшихся набегов ордынцев с юга со стороны Дикого поля и нараставшей экспансии ВКЛ с запада с территории Верховских княжеств был продиктован геополитическими соображениями — сторожевой Алексин приобретал значение форпоста, принимавшего на себя первыйудар неприятеля.

Согласно дошедшим до наших дней летописным источникам, впервые Алексин подвергся нападению отряда ордынцев в 1348 году. Однако взять укрепленный город неприятелю не удалось, уничтожив посад, враг ушёл в степь. В 1361 году Алексин с округой был разорен литовцами.

В июне 1372 г. по свидетельству Никоноровской летописи близ современного села Красное Алексинского района сошлись рати Дмитрия Ивановича Московского и Ольгерда Литовского: «…князь Дмитреи Иванович, поиде с Москвы ратию противу их. И стретошася близ Любутска и преже всех москвичи изгониша сторожеви полк литовскии и биша их, а сам кн. Олгирд избеже, и сташа противу себя оби рати вооружася, а промежи их враг крут и глубок, и не лзе бяше полком тем борзо соитися на бои, и бысть им враг тои во спасение»[ii]. После полуторамесячного противостояния, дело кончилось заключением Любутского мирного договора. Любутское перемирие дало передышку Москве в борьбе с ВКЛ за влияние в Верховских княжествах и позволило выиграть время для подготовки к решающей схватке с ордынцами на Куликовом поле, положившей начало борьбе за государственный суверенитет и национальное возрождение России.

Алексинские ратные люди принимали участие в Куликовской битве в составе дружины серпуховского князя Владимира Андреевича Храброго. В рядах общерусского войска на Куликовом поле также сражались воины Конинских и Спашских удельных князей, земли которых располагались на территории Алексинского края. Герои Куликовской битвы, воины-иноки Александр Пересвет и Андрей (Родион) Ослябя, по одной из версий, до пострига в монахи являлись любутскими боярами и владели в Любутском стане бывшего Алексинского уезда вотчинами.

В конце XIV века литовская экспансия в землях Верхнего Поочья возобновилась с новой силой и вплотную приблизилась к Алексину: «По договору Великого Князя Василия Дмитриевича с тестем его с Королем Польским Витовтом, Алексин вместе с прочими городами составлял (1396 г.) границу с Литовским владением»[iii].К концу XIV-го столетия, когда Витовт завладел всею нынешнею Орловскою Губернией, также частию Калужской и Тульской, Алексин, принадлежавший к Княжению Московскому, стоял на самых границах России с Литвою”[iv]. С этого времени Алексинская крепость по сути являлась передовой заставой южных рубежей Московского государства на границе с Диким полем и Великим княжеством Литовским.

Самое значительное событие средневековой ратной истории Алексина, нашедшее отражение во всех летописных сводах кон. XV – нач. XVI вв. произошло 29 — 31 июля 1472 г. и связано с походом хана Большой Орды Ахмата на Москву. Это была наиболее масштабная военная акция ордынцев со времени нашествия на Русь в 1382 г. хана Тохтамыша. О беспрецедентном характере похода 1472 г. свидетельствуют:

 

  • длительная дипломатическая подготовка, завершившаяся заключением военного союза между ханом Большой Орды Ахматом и польским королем и великим князем литовским Казимиром IV;
  • многочисленность выступившего в поход ордынского войска — хан пошел на Русь «со всею Ордою», оставив дома только «старых и больных и малых»
  • возглавлял поход непосредственно сам верховный правитель Большой Орды – «царь Ахмат», чего также не было с 1382 г.

Существенной особенностью похода 1472 г. являлся нетрадиционный для ордынских набегов XIV – XV вв. маршрут, призванный обеспечить максимальную скрытность и неожиданность вторжения на Русь, как важнейшего фактора успеха всей акции. Хан Ахмат «…поиде с проводникы не путьма, и прииде к Оце под городок под Олексин с Литовского рубежа», [v] – свидетельствует Новгородская летопись. Именно желанием нанести неожиданный удар в нетрадиционном направлении диктовалась необходимость длительного продвижения ордынского войска по территории союзной Литвы, конечным пограничным пунктом которой в конце XV в. была крепость Любутск, расположенная на том же правом берегу в нескольких километрах от Алексина вверх по течению Оки.

Продвигаясь по территории Верхнеокских княжеств, подвластных Литве, Ахмат соблюдал необходимые для скрытного передвижения предосторожности. Как подчеркивает автор Типографской летописи, Ахмат«…не дошед Алексина, сторожев великого князя разогнаша и иных поимаша»[vi]. По сути, маленький, неприкрытый рекой пограничный городок Алексин, служивший не столько оборонительным, сколько сторожевым пунктом «берега», был обречен на гибель с момента выбора Ахматом маршрута движения и места вторжения в московские пределы.

Как свидетельствуют Львовская, Архангелогородская и другие летописи Иван III дал указание алексинскому воеводе Семену Беклемищеву: «…осаду распустити, понеже не успеша доспеха ничегоже запасти, чим битися с Татары»[vii]. Немногочисленные горожане Алексина, брошенные на произвол судьбы ратными людьми воеводы, не обладавшие необходимым военным опытом,лишенные боевого снаряжения и припасов («…а в нем людей мало бяше, ни пристоа градного не было, ни пушек, ни пищалей, ни самострелов…»[viii]), оказались один на один с многократно превосходящими силами противника.

29 июля 1472 г. на рассвете войско Ахмата подошло к Алексину. Воевода Беклемищев спешно отправил гонца в Москву к великому князю с донесением о приближении ордынского войска и вместе с ратными людьми переправился на противоположный берег Оки, чтобы задержать её форсирование неприятелем до подхода полков великокняжеского войска.

Жители Алексина «затворишася во граде», принимают решение оборонять город. После отказа осажденных сдаться, ордынцы одновременно начинают штурм города и предпринимают первую попытку форсировать Оку на подручных средствах «…ринушяся вси в реку, хотяще перейти на нашу страну, понеже бо в том месте рати не было»[ix]. Данная попытка форсировать Оку под Алексином преследовала цель создания плацдарма на левом берегу для захвата окских бродов и организации массированного вторжения.

Немногочисленные отряды воевод С.В. Беклемищева и П.Ф.Челяднина вступили в неравный бой с неприятелем, который, согласно летописания, начал одолевать русских ратников. В это время к ним на помощь подошел полк верейского князя Василия Михайловича Удалого «…не со многыми людми, и начя с Татары битися, и не пусти их через реку»[x].

На следующий день, 30 июля 1472 г., Иван III, получив известие о нападении ордынцев на Алексин, отдал необходимые распоряжения о передислокации полков береговой охраны и «…не вкусив ничтоже поиде вброзе к Коломне…»[xi] в ставку русского войска.

Тем временем ордынцы «начаша к граду приступати крепко, гражане же из града крепко с ними бьяхуся». Исчерпав возможности взять город штурмом, ордынцы «примет приметавше и зажгоша град». Несмотря на это алексинцы продолжали героическое сопротивление. Трагическая развязка наступила только в пятницу, 31 июля: «не предашася в руце иноплеменник» алексинцы предпочли «изгореша вси с женами и с детьми в граде». Однако выигранное время позволило полкам братьев великого князя Юрия и Бориса из Серпухова и Козлова брода спешно передислоцироваться к Алексину и отразить очередную попытку ордынцев форсировать Оку. В ночь на 1 августа 1472 года «противу же субботы нощи той» Ахмат «…начат от брега отступати по малу… страх и трепет нападе на нь, и побегоша гоними гневом Божиим»[xii].

Такова общая канва событий, прослеживающаяся во всех летописных сводах. Несмотря на встречающиеся в источниках противоречия в изложении деталей и последовательности событий 29-31 июля 1472 года под Алексином, выдающаяся роль защитников города в отражении очередного ордынского нашествия, которое могло стать трагическим как для Москвы, так и всей России, ни одним из летописцев сомнению не подвергается.

О масштабности сражения за Алексин свидетельствуют как существенные потери, понесенные неприятелем («и много тогда и татар побиша под Олексином», «под ним много татар избиша», «множество татар избиша из града того»[xiii]), так и продолжение сопротивления после поджога города. «Гаражане же изволиши огорети огнем, не же предатися Татаром», «и что в нем людей было все изгореша», – со скорбью повествуют летописи.

Что же помогло простым алексинским горожанам, лишенным военного руководства, достаточного вооружения и ратного опыта, три дня сдерживать натиск отборного ордынского войска? Не умаляя удобного положения и фортификационных достоинств алексинской крепости, не позволявших неприятелю использовать при штурме крупные силы, главной причиной следует считать стойкость, мужество и героизм защитников крепости.

Героизм, проявленный алексинцами при защите своего родного города, тем более символичен, что трагедия их гибели вершилась на глазах русских ратей, стоявших на противоположном берегу Оки и не имевших возможности придти на помощь: «Князи же нашии воеводы видяще христианство погубляемо, и велми плакахоуся, зане не бе поуди им лзе пособити, непроходимыя реки Оки»

Современные российские историки в серьезных монографических работах, посвященных борьбе за независимость России от ордынского ига, по разному оценивая события 1472 г. под Алексином:

  • Ю.Г. Алексеев: «В конце июля – начале августа 1472 г. русские войска одержали несомненную и крупную стратегическую победу, не допустив вторжения Орды в пределы Русской земли»[xiv]
  • В.В. Каргалов: «Военное поражение Ахмед-хана в 1472 г. (то, что это было именно поражение, несмотря на отсутствие генерального сражения, не вызывает сомнений…)»[xv]
  • А.А. Горский: «…неудачный поход Ахмата на Москву 1472 г. послужил поводом для прекращения даннических отношений»[xvi]

сходятся во мнении, что данное событие имело далеко идущие военно-политические последствия. Вынужденная, благодаря героизму и стойкости алексинцев, трехдневная задержка ордынцев позволила Ивану III перегруппировать войска, прикрыть правый незащищенный берег Оки у Алексина и сорвать стратегический план Ахмата. «Своевременное сосредоточение русских полков против Алексина решило исход войны…»[xvii] В результате Россия была спасена от очередного разорительного нашествия, которое отодвинуло бы окончательное освобождение от ордынского ига на неопределенное время.

Более того некоторые отечественные исследователи не без оснований рассматривают данное событие как финальную точку трехсотлетнего владычества Орды над Русью. В частности, такой точки зрения придерживается ведущий научный сотрудник Института российской истории РАН доктор исторических наук А.А. Горский: “В мировой практике обретение страной независимости принято относить ко времени, когда она начинает считать себя независимой, а не ко времени, когда эту независимость признает «угнетающая сторона» (так, в США годом обретения независимости считается 1776 год, хотя война за освобождение продолжалась после этого еще 7 лет, причем переменным успехом, и Англия признала независимость своих североамериканских колоний только в 1783 году). Поэтому если ставить вопрос, какую из двух дат –– 1472 или 1480 год — считать датой начала независимого существования Московского государства, предпочтение следует отдать 1472 году”[xviii]

Современниками данное историческое событие было однозначно расценено как ратный подвиг во имя независимости Отечества. А безымянные защитники алексинской крепости на вечно занесены в Общегосударственный синодик Успенского собора Московского кремля, текст которого гласит: “Священноиноком, Иереом, и Диаконом, и иноком и инокиням, мужем и женам, и младенцем, и всем православным Христианом от нахождения безбожнаго Царя Ахмета в городке Алексине изгоревшим и избиенным, и в плен поведенным, и всячески нужне скончавшимся, вечная память”[xix].

Героическую оборону Алексина 1472 года считали подвигом в прошлом: “И вот 1472 года судьбы провидения Божия определили принять последний удар варваров-губителей нашему Олексину, обезсмертившему имя свое в истории народа Русского <…> Это была последняя жертва, каковую Алексин наш имел счастие принести на олтарь Отечества, в вечную память о себе и избавление России от многолетнего Татарского ига”[xx].

Считается массовый героизм алексинцев подвигом и сейчас: «Подвиг Алексина может быть сравнен с прославленной обороной Козельска, задержавшего когда-то орду Батыя. Но если оборона Козельска была страницей трагической борьбы с победоносными завоевателями, то горожане Алексина совершили свой подвиг на заре освобождения Русской земли»[xxi]

Спустя несколько лет, после сожжения Алексина Ахматом, оставшиеся в живых немногочисленные жители, возродили город на новом месте — мысу Соборной горы той же излучины реки Оки.

В XV столетии по свидетельству хроник алексинская земля ещё дважды становилась объектом нападения ордынских отрядов. Поздней осенью 1480 г., после известного «стояния на реке Угре», отступавшие войска сына Ахмат-хана — царевича Муртозы, перешли по льду Оку и вторглись в алексинские пределы, напав на Конинскую и Нюховскую волости: «…московские земли нимало не занял, разве прочь идучи, приходил царев сын Амуртоза на Конин да на Нюхово»[xxii]. А в июне 1492 года ордынские казаки разорили алексинскую волость Вошань: «…приходили татарове ордынские казаки, в головах приходил Темешом зовут, а с ним 200 и 20 казаков, в Алексин на волость на Вошань, и, пограбив, пошли назад. И пошла погоня великого князя за ними, Федор Колтовский и Горяин Сидоров, и всех их было 60 человек да 4. И учинился им бой в поле, промеж Трудов и Быстрой Сосны, и убили погони великого князя 40 человек, а татар на том бою убили 60 человек, а иные татары раненые на пути в Орду померли»[xxiii], — повествует летопись.

Несмотря на обретение независимости от Орды и ликвидацию литовской угрозы, XVI век отмечен неоднократными вторжениями в российские земли ногайских, казанских и крымско-татарских орд, доходивших и даже бравших Москву. Летописные источники повествуют, что в 1512, 1517 и 1521 гг. войска крымских ханов, продвигаясь в глубь России, нападали и разоряли так называемые «украинные» города, в том числе и Алексин. Так, в мае 1512 года «…пришла весть к великому князю, что крымского царя Менгли-Гиреевы дети, Ахмат-Гирей да Бурнаш-Гирей, пришли безвестно со многими людьми на великого князя украины, на Белёв и на Одоев и на Воротынск, и на Олексин». По свидетельству летописца в этот раз крымчаки «воевали и полно попленили» Белёв, Одоев, Воротынск, Алексин и «отошли с многим пленом, а воеводы за ними не пошли»[xxiv].

Во время похода 1517 года на Москву крымского хана Мухаммед-Гирея Алексин и его округа вновь подверглась разорению, но при отступлении «…тогда много побили татар на Галутне, и по селам, и по крепостям, и на бродах, а полон алексинский весь отполонили, а иные многие татары в реках потонули, а иных живых поймали»[xxv].

Практически до конца столетия Алексин продолжал играть значимую роль в окской береговой системе обороны южных рубежей Отечества. Разрядные книги росписи полков царского войска на «берегу» свидетельствуют: «Весной 1584 г. «на берегу»…была поставлена армия в пять полков. Большой полк в Серпухове, полк правой руки в Тарусе, передовой полк в Калуге, сторожевой — на Коломне, а полк левой руки в Кашире. Однако уже 15 сентября «по крымским вестям» в Алексин был выдвинут большой полк армии окольничего и воеводы кн. Федора Ивановича Хворостинина и Игнатия Петровича Татищева,«а стояли в Олексине»[xxvi]. В течение последующих лет с 1585 по 1597 гг. в Алексине с весны «до отпуску», т.е. до осени, дислоцировался полк правой руки.

Таким образом, «…небольшой, ничем не примечательный город Алексин оказался одним из важнейших опорных пунктов, который позволял расположить в нем и в его окрестностях значительные вооруженные силы Московского государства (второго по значимости полка главных сил государства) и обеспечивать безопасность центральных районов страны в течение почти 20 лет до начала Смутного времени»[xxvii]

В течение XVII столетия в связи с созданием Белгородской засечной черты значение Алексина, как стратегического пункта обороны “берега” постепенно ослабевает и сходит на нет. Тем не менее в годы Смутного времени город ещё несколько раз подвергался военным испытаниям. В 1607 г. его дважды брали приступом войска Василия Шуйского: «1607 года Алексин занят был князем Иваном Михайловичем Воротынским с частию войска, спасшегося после поражения под Тулою мятежным боярином князем Телятевским, когда же Воротынский выступил к Серпухову, чтобы соединиться с царем Василием Ивановичем Шуйским, мятежники вновь отложились, и сам царь, идучи к Туле, пошел наперед к Алексину и 26 июня 1607 года взял город лично и выгнал мятежников»[xxviii].

В 1611 году его разорили сначала ногайские войска, а затем отряд польских интервентов гетмана Сапеги: «1611 года, когда убит второй самозванец Калужский царик (Лжедмитрий II.), бывшие на его стороне Алексинцы не присягали королевичу Владиславу, за что Поляки разграбили и опустошили город» [xxix]

Спустя ещё два года в 1613 году: «…Польский наездник Лисовский от Тулы бросился было на Алексин, но встреченный князем Феодором Семёновичем Куракиным, наголову разбитый — бежал. Это было последнее кровавое явление под Алексиным…»[xxx]

Так, в течение первых трёх столетий существования Алексин неоднократно становились местом кровопролитных сражений с внутренними и внешними врагами России, в ходе которых город пять раз полностью уничтожался, трижды менял местоположение, но всякий раз вновь возрождался из пепла в качестве надежного стража священных рубежей Отечества.


[i] Полное собрание русских летописей (далее ПСРЛ). СПб. 1885. Никоновская летопись. С. 219.
[ii] ПСРЛ. Т.XXVI. М.-Л. 1962. С. 69
[iii] Вельяминов П.Г. Алексин Тульской губернии // Тульские губернские ведомости. 1853. № 30.
[iv] Линк И.В. Материалы для статистики Российской империи // Историко-статистический взгляд на города Тульской губернии.Ч. 1.СПб. 1841 (1838). С. 122.
[v] ПСРЛ. СПб. 1848. Т. IV. С. 150 – 151.
[vi] ПСРЛ. Л. 1962. Т. 24. С.193.
[vii] ПСРЛ. СПб. 1848. Т. IV. С.151.
[viii] Там же. С. 174.
[ix] Там же. С. 174.
[x] ПСРЛ. СПб. 1848. С. 151
[xi] ПСРЛ. СПб. 1859. С. 174.
[xii] Там же. С. 174.
[xiii] ПСРЛ. Т. 24. С. 193. Т. 20. С. 297. Т. 25. С. 297.
[xiv]  Алексеев Ю.Г. Освобождение Руси от ордынского ига. Л. 1989. С. 76.
[xv]   Каргалов В.В. Конец ордынского ига. М. 1980. С. 76.
[xvi] Горский А.А. Москва и Орда. М. 2000. С. 184.
[xvii] Каргалов В.В. Русь и кочевники. М. 2004. С. 280.
[xviii] Горский А.А. «Здесь конец нашему рабству» Когда Москва освободилась от власти Орды? // Родина. — 2003. — № 11. С. 101.
[xix] Древняя российская вивлиофика. изд. 2-ое. Ч. VI. Синодик. М. 1788. С. 461- 462.
[xx] Афремов И.Ф. Краткое историческое описание города Алексина с уездом его // Тульские губернские ведомости. 1844. № 10.
[xxi] Алексеев Ю.Г. Освобождение Руси от ордынского ига. Л. 1989. С. 76.
[xxii] Скрынников Р.Г. Святители и власти. Л. 1990. С. 105.
[xxiii] Каргалов В.В. На степной границе. Оборона «крымской Украины» Русского государства в первой половине XVI столетия. М. 1974. С. 24.
[xxiv] Там же. С. 42-43.
[xxv] Там же С. 53.
[xxvi] Фомин Н.К. Алексинские воеводы XVI — XVIIвеков // Материалы I Сахаровских краеведческих чтений в Алексине. Тула. 2007. С. 109.
[xxvii] Там же. С. 114.
[xxviii] Афремов И.Ф. Краткое историческое описание города Алексина с уездом его // Тульские губернские ведомости. 1844. № 11
[xxix] Там же. № 11.
[xxx]Там же. № 11.