Тайна Щукинской могилы

Тайна Щукинской могилы.

«Солдатские могилы есть великие проповедники мира»

лауреат Нобелевской премии мира Альберт Швейцер

Ноябрь 1941 года. Ранним морозным утром немецкий гауптман вызвал к себе старосту деревни Щукино. «Сегодня ночью умер наш раненый солдат, — сказал он старику, – надо выкопать ему могилу. Найди хорошее место в барском саду и днём чтобы все было готово». После обеда, у вырытой возле двух молодых лип могилы, собрались два десятка немецких солдат, чтобы проводить в последний путь своего боевого товарища. Прочитав молитву, военный священник подал знак, и мерзлые комья земли застучали по доскам гроба…

 

Август 2010 года. Со своим другом Евгением П. мы идём за грибами, на обратном пути решили завернуть в Щукино, посмотреть на памятные для моего товарища места: развалины старого дома, где родились и жили его бабушка и мать, и где он сам провел свои детские годы. Оставив Евгения наедине с воспоминаниями, захожу в соседний двор попросить напиться воды. Выходит хозяин, пожилой уже человек, и настороженно смотрит на меня – время сейчас не спокойное…

 

Мой друг подходит к нам и хозяин дома, узнав в нем своего соседа приглашает нас в дом на чай. Мы дружно отказываемся, и тут Евгений спрашивает: «Дядь Коль, — а где тут у Вас был немец похоронен?» Старик оживляется и ведет нас в глубь своего сада, к нескольким старым липам, растущих по границе участка. Между двумя деревьями едва виден в густой траве небольшой земляной холмик. «Вот она – могилка эта, — говорит дед Николай мелко крестясь. – Здеся его болезного и закопали, мне мать рассказывала. Она с соседкой эту могилу вдвоём и рыли…».

 

Этот случай глубоко врезался в мою память и однажды, уже зимой, полазив в Интернете, я отправил электронное письмо в адрес Народного союза Германии.

 

Наша справка: Народный союз Германии (НСГ) по уходу за военными захоронениями — немецкая гуманитарная общественная организация, задачей которой является забота и создание захоронений немецких солдат за пределами Германии, а также сбор данных о немецких воинских захоронениях за рубежом.

 

В настоящее время Союз действует в Европе и Северной Африке, охватывая своей работой территории более чем 100 стран мира, под его опекой находятся свыше 827 военных кладбищ в 45 странах. С каждой из этих стран заключены соответствующие соглашения. В организации трудятся 558 штатных и 10 тысяч добровольных сотрудников, а всего его членами являются около 1,6 миллиона человек. Деятельность Народного союза на 85 % финансируется за счет взносов и пожертвований, а также средств, поступающих от добровольных сборов, проводящихся один раз в год по домам и на улицах Германии.

 

В соответствии с межправительственным соглашением между Россией и ФРГ от 16 декабря 1992 года о совместном уходе за военными могилами, германская сторона в лице Народного союза Германии взяла на себя обязательство следить за сохранностью захоронений советских воинов на территории своей страны. Также с 1993 года правительство ФРГ взяло на себя все расходы по содержанию мемориалов в память о погибших во Второй мировой войне и расположенных на территории страны захоронений военных времен. В ответ германской стороне разрешено обустраивать немецкие военные кладбища на территории России. Официальный лозунг объединения — «Примирение над могилами — работа на мир».

 

Немцы ответили через два дня и после нескольких уточняющих сообщений мне на мобильник позвонил сотрудник курского представительства Народного союза Германии – Олег, и мы договорились встретиться с ним весной на следующий год.

 

Май 2011 года. Звонок от Олега раздался неожиданно, договорились о встрече с ним на последнюю пятницу мая. И вот я стою у автовокзала в ожидании приезда моего нового знакомого… Пятидверная «Нива» с курскими номерами останавливается на автобусной площадке, контрольный звонок по мобильному – и мы уже пожимаем друг другу руки. Олег – молодой парень двадцати восьми лет. В Народном союзе Германии работает уже три года на добровольной основе, немцы оплачивают им только суточные и расходы по транспорту. Часто приходится ездить в командировки, так как курского представительство «обслуживает» пять областей: Тульскую, Орловскую, Воронежскую, Белгородскую и Курскую. Заявок очень много, особенно весной и летом, когда наступает сезон земляных работ: работают «в поле» поисковые отряды, идет строительство, дачники копают огороды. Обязательное условие сотрудничества с Народным союзом Германии – безвозмездность — денег за найденные останки солдат немцы никому не платят, и их позиция в этом однозначна во всех случаях по обнаруженным захоронениям.

 

«Легче всего работать с поисковиками, — рассказывает Олег, – с ними все просто: приезжаем, оформляем актами найденных немцев, останки которых уже идентифицированы и разложены по мешкам. Общение с местными жителями складывается по-разному: одни на контакт идут легко, помогают и информацией и конкретными делами; другие пытаются заработать на «продаже костей», причем специально для этого выкапывают целые солдатские кладбища, — с такими приходится бороться, привлекая милицию и местные власти; третьи – и их большинство – негативно и с открытой враждебностью относятся к нашей деятельности, хорошо ещё помня о результатах «деятельности» немцев в нашей стране. В любом случае, однозначно сказать о том, готово наше общество к такому виду сохранению памяти о наших бывших врагах, нельзя».

 

Змеится лентою дорога среди заросших сорняком полей, каждый раз подпрыгивая на ухабах бывшей когда-то асфальтовой дороги, вспоминаем «хорошим» словом нынешнюю власть. «В Тульской области самые плохие дороги в сравнении с соседними регионами, где мы работаем, — делится впечатлением Олег, причем это относится ко всем дорогам – и федеральным и внутриобластным, ну а чтобы сказать про такие как эта – даже литературные слова подобрать трудно».

 

Тем временем вдали показались дома нашего конечного пункта назначения – деревни Щукино. Съехав с «большака», теперь уже по разбитой грунтовке, едем вдоль края населенного пункта. «Хорошо хоть дождей нет, — замечает мой спутник, — а то бы и на моём вездеходе не выехали. Как тут люди живут? – удивляется он, непрерывно крутя рулём в разные стороны, пытаясь выбрать дорогу получше.

 

Подъехав к нужному нам месту, взяв необходимый инструмент, идём знакомится с хозяином ближайшего дома, на границе земельного участка которого и находится могила немецкого солдата. Николай Иванович, узнав меня, ведёт нас с Олегом к месту предстоящих раскопок, по дороге повторяя свой рассказ о событиях военного времени, уже слышанный мною в прошлом году. Увидев небольшой земляной холмик, Олег достает фотоаппарат и делает несколько снимков в разных ракурсах. «Это для отчёта, — поясняет он, — нужно фотографировать в три приёма: в начале, в середине и в конце эксгумации; таковы требования сотрудников НСГ. Затем вытащив компас, на тетрадном листе рисует план местности с привязкой могилы к ориентирам и сторонам света – всё это будет прилагаться к отчёту о командировке.

 

В начале работы Олег берёт щуп – металлический стержень длиной полтора метра с поперечной рукояткой на конце — и медленно втыкая его в землю раз за разом, обходит периметр могилы. «Пока ничего, кроме корней дерева не чувствую», — замечает курский поисковик, — но Николай Иванович тут же прерывает его с нетерпением: «Здесь он, некуда ему деться. Почти уже семьдесят лет лежит смирнёхонько в этой яме!».

 

Потоптавшись на одном месте, Олег начинает копать шурф (яму размером 50 на 50 см.) небольшой лопаткой, с удобной ручкой на конце черенка; я тоже, попросив у деда лопату, в метре от него рою такой же. С полчаса копаем с большим усердием мягкую землю, периодически обрубая небольшим острым топором попадающиеся на пути корни, доходившие по толщине с руку. Олег время от времени всматривается в выкопанный грунт. «Ищу мешанину, — поясняет он мне, – когда зарывают яму, грунт перемешивается и вместе с глиной попадаются куски поверхностного слоя земли». И тут же протягивает мне лопату с комом земли на лезвии, и я отчётливо вижу темные пятна перегноя на светлом глинистом срезе.

 

Наконец, когда глубина шурфов достигла нам по пояс, был объявлен перекур. Олег со щупом опять лезет в яму. Из своёй вылезает быстро, на лице заметно ярко выраженное разочарование – пусто; покопавшись в моем шурфе вздыхает ещё тяжелее – ничего. Понять его можно: ехать почти за 400 км в такое далёкое путешествие и ничего не найти – ощущение малоприятное. «Странно, — замечает он, — что-то тут не так. А дед говорит, что могилу рыла его мать с соседкой?». И на минуту задумавшись о чём-то, хлопает себя по лбу, заодно убив комара, уже напившегося крови. – Ну конечно-же, — восклицает он, — ведь немцы всегда хоронили своих солдат головой на север, а в этот раз могилу копали местные жители – православные – а у нас покойников хоронят головой с востока на запад».

 

Схватив лопату, он начинает быстро копать третий шурф, чуть в стороне от первых двух, несколько попавшихся корней перерубает с помощью лопаты, будто выполняя какой-то норматив по рытью окопа. И, наконец, я слышу его восторженный возглас: «Есть контакт!». Он выныривает из ямы держа в руках какую-ту серую палку. – «Это плечевая кость, — поясняет он мне, — наконец-то нашли немца!» Получив долгожданный результат мы дружно берёмся за дело: с помощью щупа Олег определяет местоположение скелета и начинает потихоньку расширять шурф, прежде всего ища череп. Я стою на краю ямы «на подхвате» возле разосланного на траве мешка из-под сахара и периодически снимаю весь процесс на фотоаппарат. Мой спутник достаёт из раскопа череп, в его зубах торчит какой-то кусок жести полуовальной формы – это и есть немецкий жетон – знак итендификации похороненного солдата.

 

«Сам жетон овальной формы, с перфорацией посередине, — объясняет мне Олег, — солдаты носили их на шнурках на шее. При захоронении жетон переламывался, нижняя часть забиралась вместе с документами убитого и хранилась в документах части; а верхняя оставалась при трупе, её как правило вкладывали в рот, чтобы при перезахоронении можно было легко опознать останки». На жетоне еле различимы латинские буквы и цифры: I  / 3A 159 что означает вторую группу крови, 3 пехотный полк и личный номе солдата в списках части – 159.

 

Ещё около часа мы выкапывали кости, бывшие когда-то телом одного из «героев Третьего Рейха», тысячи которых так и остались лежать на нашей земле, найдя в ней свой бесславный конец. В одной из позвоночных костей обнаружили торчащий маленький кусочек железа, изъеденного ржавчиной; видимо он и послужил причиной ранения, а потом и смерти немца. «Наверное ранение было тяжелым, поэтому его и не повезли в тыл, – пояснил Олег, — ждали пока умрёт, чтобы похоронить самим. Чтобы не говорили, а немцы порядок похорон строго соблюдали, старались хоронить всех в одиночных могилах, со всеми воинскими почестями».

 

Наконец все найденные кости собраны в мешок, от одежды немца остались только подошвы сапог, резинки от носок и алюминиевые пуговицы с армейской куртки. «Видимо все личные вещи у него забрали сослуживцы, — предполагает Олег, — часть полезного имущества поделили между собой, а остальное отправили семье на родину. И этого немца почти через семьдесят лет повезу на новое место жительства — немецкое солдатское кладбище в Курскую область».

 

Наша справка: В России сегодня обустроено 20 немецких солдатских кладбищ, причем семь из них – в Калининградской области. На Новгородчине три – в самом Новгороде, в Корпово, что в районе Демьянского котла, и в Коростыни. По одному кладбищу – в Волгоградской области (Россошка), Мурманской (Печенга), Карелии (Салла), Ленинградской области (Сологубовка), Смоленске, Тверской (Ржев), Воронежской (Николаевка) и Псковской (Себеж)  областях, в Краснодарском крае (Апшеронск).

 

В посёлке Беседино Курской области в середине октября 2009 года тоже открылось сборное кладбище немецких военнослужащих. Российское правительство безвозмездно предоставило земельный участок 4,5 гектара в распоряжение Федеративной Республики Германия. Народным Союзом до освящения кладбища в 2009 году были перезахоронены свыше 24 000 останков военнослужащих из сотен захоронений в Орловской, Курской, Тульской, Воронежской, Липецкой и Белгородской областях. По завершении работ здесь обретут покой и последнее пристанище около 40 000 погибших немецких военнослужащих.

 

…И вот пришло время прощаться с моим новым знакомым. Обменявшись электронными адресами, Олег подарил мне на прощание небольшой значок с эмблемой Народного союза Германии по уходу за военными захоронениями – пять могильных крестов в овальном лавровом венке – символ памяти и скорби всем жертвам мировых войн.

 

От редакции: На уход за советскими военными могилами правительство ФРГ ежегодно выделяет около 25 миллионов евро. На территории Германии находится 3310 воинских захоронений, в которых покоятся 740 тысяч погибших советских воинов и военнопленных.

 

Немецкие потери на всей территории СССР оцениваются в 2,2 миллиона человек, на территории России погибло 1,4 миллиона. Всего в России к настоящему времени эксгумированы останки примерно 400 тысяч иностранных военнослужащих, еще около 300 тысяч будет эксгумировано и перезахоронено до 2015 года.

 

Максим Пивоваров